Композитор и певец, заслуженный артист России Вячеслав Малежик хорошо известен в нашей стране и за рубежом. Его любят и представители старшего поколения, и молодежь, потому что в его творчестве слились воедино самые лучшие традиции советской и российской эстрады. Вячеслав Малежик давно и много путешествует, выступая с концертами в разных уголках планеты. Вот уже несколько лет, как он приобрел жилье в Черногории. Своими впечатлениями об этой стране, а также некоторыми эпизодами своей жизни, до краев наполненной интересными событиями, он поделился с журналом International Residence.

— Вячеслав, в своих интервью вы не раз признавались в пристрастии к простым человеческим удовольствиям: общению с друзьями, семейным посиделкам, прогулкам по городу, вкусной еде. Скажите, пожалуйста, а путешествия входят в этот список удовольствий?

— Входят, но не в очень большой степени. По крайней мере сейчас я уже не такой фанат путешествий, каким был в конце 80-х — начале 90-х гг., когда появилась возможность повидать разные страны. Начинал я с путешествий на круизных морских лайнерах, и за гастрольный сезон, с сентября по май, мы, наверное, проезжали более дюжины государств. Во всяком случае, как-то с коллегами посчитали, и оказалось, что мы посмотрели в круизах где-то около 60 стран. Потом все надоело, да и народ на этих лайнерах, видимо, «наелся» — аудитория очень резко поменялась. Вместо молодых людей все чаще стали плавать бабушки и дедушки, которых дети, успешные бизнесмены, стали отправлять в круизы, чтобы выглядеть благородными детьми в глазах своих родственников и окружающих. Поэтому нам, музыкантам, стало ездить неинтересно,тем более что мы уже посетили все страны, наиболее привлекательные с точки зрения путешествий. Последний раз я плавал лет 5 назад. Иногда, правда, ностальгия по кораблям появляется. Но все-таки в круизы я не рвусь, поскольку моя работа и без того связана с путешествиями. Оседлый образ жизни мне больше по душе. Иной раз мне говорят, мол, зачем ты купил квартиру в Черногории, когда на эти деньги мог бы совершенно спокойно и комфортно лет 10-15 колесить по всему свету? Но меня их аргументы не убеждают. Мне нравится приехать в обжитое, знакомое место, устроиться поудобнее в кресле, пусть даже в старом, и накрыться пледом, пусть даже протертым до дыр.

— С гастролями вы побывали во многих странах. Какая из зарубежных поездок была первой, и какие воспоминания она оставила?

— Первая поездка была совершенно неожиданной — в Чехословакию, в 1971 г. Тогда я играл в кафе «Молодежное» на улице Горького в самодеятельной группе. В то время здесь был первый московский бит-клуб. И наверное, мы играли «правильную» по тем временам музыку, которая нравилась комсомольским и партийным властям, а может быть, играли на «правильных» мероприятиях, так или иначе, но наш музыкальный коллектив наградили зарубежной поездкой. Мы побывали в Праге, съездили в Карловы Вары, посмотрели Татры. Надо сказать, у чехов в то время еще свежо было воспоминание о «пражской весне» и августе 1968 г., и отношение к русским было не самым дружелюбным. Тем не менее удалось попеть, увидеть много интересного, и поездка понравилась. Там случился забавный случай. Когда оформляли документы, мне в паспорте вместо отчества Ефимович написали Ермолаевич, что меня, когда я это увидел, повергло в замешательство. Я очень боялся, что на границе это заметят и меня повернут назад. Таможенники явно обратили внимание на мой испуганный бледный вид и тщательно меня досмотрели. Но не там искали, и все обошлось.

— Вам, наверное, ближе по духу комфортная Европа, спокойная и несуетливая, где все понятно и привычно? Это так?

— Нет, не так. Если брать, скажем, поездки, то к комфорту я абсолютно безразличен. Мне значительно приятнее созерцание природы, нежели пребывание в городах. Например, меня очень привлекает красота и слияние с природой норвежских фьордов. Собственно говоря, после долгих путешествий у меня сложилось впечатление, что многие европейские города одинаковы. Посетив пару европейских столиц и крупных городов, находишь очень мало различий между, например, Австрией, Германией или Италией. Хотя, конечно, различия между Баварией и Флоренцией есть, но различия эти незначительные. А вот общего очень много, включая и похожий уклад жизни. Если же брать магазины, а это главная «достопримечательность», ради которой ездили за рубеж в советское время, и многие ездят сейчас, то они друг от друга ничем не отличаются. Экскурсии с гидами я тоже не люблю. Они мне кажутся выхолощенными и банальными. О каких-то давних, знаменательных событиях, на мой взгляд, лучше черпать сведения из исторических книг. А вообще, чтобы узнать какую-то страну, самое лучшее — пожить в чьей-то семье.

— И вам это где-то удавалось?

— Да, мне посчастливилось останавливаться в семьях в Германии, Израиле и США.

— А вам приходится путешествовать не по работе, а в свободное от нее время, для души?

— А почему вы считаете, что я все время путешествую только по работе? Для меня заграница одно время даже стала единственной возможностью просто спокойно погулять по улицам — чтобы никто не узнал и не стал приставать. В Союзе, а потом в России, мне порой из дома было невозможно выйти — обычная прогулка превращалась почти каждый раз в автограф-сессию: меня окружала толпа людей, и если кто-то один осмеливался попросить автограф, то сразу же это делали остальные, образуя целую очередь. А отказать, как вы понимаете, было невозможно. И только за границей я бесцельно мог бродить по бульварам, любоваться какими-то архитектурными шедеврами и рассматривать окружающих. Хотя должен сказать, что и эта возможность исчезла, когда наши соотечественники в массовом порядке стали осваивать зарубежные просторы. Помню, как-то в Нью-Йорке свернул с какого-то авеню на какую-то стрит и вдруг передо мной, словно из-под земли, выросли здоровенные мужики: Славок, самарская братва рада тебя приветствовать на улицах Нью-Йорка…

— Какими факторами вы руководствовались, выбирая недвижимость?

— Никаким факторами я не руководствовался, потому что жилье, квартиру, подбирала моя жена, и это был ее подарок на мой день рождения.

— Подарок достойный знаменитого поэта-песенника!

— Благодарю за комплимент!

— А как вы управляете черногорской недвижимостью в свое отсутствие?

— Никак не управляю. Этим ведает моя жена. Вообще у нас разделение труда: я пою и тем самым зарабатываю на хлеб насущный, супруга занимается обустройством и хлопочет по хозяйству. Помимо певчей птички, я еще выступаю и в роли большого домашнего животного, которое любит полежать, понежиться. Я уже в каком-то интервью говорил, что у меня наступает период созерцания. Люблю просто лежать, в большей степени, чем раньше. В таком состоянии можно совершенно легко и спокойно путешествовать по своим впечатлениям, не выплывая на поверхность. Это на самом деле очень здорово! Но так бывает не всегда, иногда я вспархиваю и пытаюсь что-то делать…

— А вы не думали расширить свои владения в Черногории, допустим, вместо квартиры купить отдельный семейный дом?

— Нет, во всяком случае, пока, нет. Дело в том, что с квартирой гораздо меньше головной боли, чем с домом. Об этом я могу судить хотя бы по своей подмосковной даче, где все время надо что-то прибивать, что-то чинить… Дом — это накладно и хлопотно. Апартаменты в этом отношении гораздо проще и удобнее. Даже если там что-то случится, устранить непорядок легче, чем в доме. К примеру, однажды, приехав в свое черногорское жилье, мы были ужасно огорчены: стены покрылись грибком… Но мы быстро взяли имеющиеся под рукой тряпки, губки и все это устранили. Можно, конечно, нанять какую-нибудь фирму, чтобы она следила за домом. Но, честно говоря, не хотелось бы пускать кого-то постороннего в свою жизнь.

— И часто вам удается бывать в ваших черногорских апартаментах?

— Примерно раз 5 в год умудряемся побывать там всей семьей. Но я там обычно остаюсь ненадолго, дней на 10, потому что страшно оставить страну без любимого артиста — могут позабыть. Ну а если серьезно, просто очень мало свободного времени. Правда, прошлым летом посчастливилось пожить там без перерыва целый месяц. Признаюсь, страна хороша тем, что там замечательная экология, и сразу удается избавиться от кучи болячек, которые одолевают здесь, в Москве, где мы непонятно что едим и непонятно чем дышим.

— Вы уже несколько лет регулярно отдыхаете в Черногории, что вы можете сказать о людях этой страны и о каких-то особенностях их национального характера?

— Люди там — замечательные. Но доброта и некая отвлеченность мышления, свойственные этому милому народу, порой влекут за собой и некоторые недостатки. Темперамент у них совершенно отличный от нашего, русского. Меня, во всяком случае, порой очень раздражает и даже выводит из себя их «полаку-полаку», что по-русски означает «потихоньку», «не торопясь». Потому что из-за этого «полаку-полаку» абсолютно ничего невозможно спланировать и получить нужный тебе результат. Допустим, надо починить дома кран или душ, ты договорился со слесарем, что он придет во вторник в 3 часа дня. Будешь его упорно и напрасно ждать, злиться, а он спокойно, как ни в чем не бывало, позвонит в дверь в 5 часов вечера в четверг. Наверное, это неправильно, приезжать в чужую страну со своим уставом, ведь это мы живем у них, а не они у нас. Тем не менее вот такие бытовые недоразумения случаются. Кстати, прошедшим летом я вдруг, на пятом году жизни в Черногории, впервые почувствовал себя там человеком, о которых у нас говорят «понаехали тут». Дело в том, что страну эту богатой никак не назовешь, и когда мы там строились, обустраивались, обеспечивали местное население работой, зарплатой, то и отношение было иным. Теперь, когда от них уже по большому счету ничего не требуется, стали появляться некоторые нотки раздражения. Но думаю, подобное можно встретить в любой стране.

— А есть ли какая-то связь между Черногорией и вашим творчеством?

— Да, есть, и довольно существенная! В общем-то, творчество — это непредсказуемый процесс, не связанный с географией. Иной раз просто бездельничаешь, а потом как-то незаметно что-то постепенно накапливается, и словно прорывается плотина: бывает, сразу рождается несколько песен, независимо от места пребывания. Но Черногория реально вдохновляет! На меня очень сильно действует необыкновенная красота этой страны и ее благодатный климат, ее воздух, ее атмосфера… Все это придает свежие силы и преобразуется во мне в новую творческую энергию, в новую музыку и в новые песни. У меня даже есть стихи о Черногории. Есть у меня в книге и строки о Которской бухте, которую, кстати, я считаю единственным фьордом на Средиземном море. Там мне очень легко пишется.

— Так вы еще и писатель?

— С недавних пор — да! К моим прежним профессиям композитора, поэта-песенника и музыканта недавно прибавилась еще одна — писатель. Только что я завершил свою вторую книгу, которая называется «Портреты и прочие художества». Там есть очень любопытные вещи, в том числе и о Черногории.

— Видимо, пришло время, когда хочется поделиться своими мыслями с другими?

— Не совсем так. Скорее, просто накопилось много довольно забавных историй, которые происходили в моей жизни, и которые раньше я рассказывал в каких-то узких компаниях друзей и знакомых. Но изложить это письменно как-то робел, думал, у меня не хватит способностей изложить это складно на бумаге. Потому что одно дело что-то рассказывать, проявляя «незаурядное актерское мастерство», и совсем другое — писать книгу. Тем не менее я уже написал свою вторую книжку. И к тому же в своих песнях я уже, наверное, все сказал. Как хорошо по этому поводу заметил Юрий Лоза, автор знаменитой песни «Плот»: «Я уже написал свой «полонез Огинского». Так вот и я — уже написал парочку «полонезов», поэтому настала пора переключиться на другой творческий жанр, на книги.

— Прочитайте, пожалуйста, что-нибудь на черногорскую тему!

— С удовольствием. Глава называется «Мряк» — так наш дед называет плохую погоду.
...Туман на Которском заливе в Черногории. Облака, заглядывающие тебе в окно, дождь, занудливо твердящий, что счастье прошло...
А солнце, неожиданно прорвавшись сквозь тучи, требует не верить дождю — это лишь временное послабление.
И ты, сидящая за столом и пишущая, не успевающая за скачущей мыслью, злишься, что не освоила компьютер и прочие «прибамбасы» современной техники...
Гонишься за своими рассуждениями, боясь сломать себе шею. И в тысячный раз твердишь себе, что мудрость Провидения рулит тобой, и не надо ругать плохую погоду.
И пускай я не достучусь до своего читателя, но те дни, когда под аккомпанемент дождя писал свои нетленные строки, я не забуду.
Это было что-то, и я боялся, что кончится паста в моей ручке, а я так и не успел купить себе запасную...
И опять захватывает дух от того, что мне диктует Провидение, и я стараюсь не спугнуть эту минутку, эту вдохновенную возможность побыть не с собой, а с... да отстаньте, вы, в самом деле...